Поэзия / Песни
Гимн КУОС
Слова О. Рахта. Музыка А. Малашенка
СЛУШАТЬ (скачать) [2,5Mb mp3]
Бой затих у взорванного моста.
ГСН растаяла во мгле.
Зам. По «Д», не терпящий удобства,
Умирает на сырой земле.
Жаркая нерусская погода
Застывает на его губах,
Звезды неродного небосвода
Угасают в голубых глазах.
Умирает он, не веря в сказки,
Сжав в руках разбитый пулемет,
И к нему в набедренной повязке
Вражеский наемник подойдет.
Подойдет, посмотрит, удивится,
Вскинет пистолет, прищурив глаз,
Скажет: Много съел я бледнолицых,
Русских буду кушать в первый раз».
А в России зацвела гречиха,
Там не бродит дикий папуас.
Есть в России город Балашиха,
Есть там ресторанчик «Бычий глаз».
По субботам и по воскресеньям
Люди в ресторан идут гурьбой.
Среди них идут, держа равненье,
Парни с удивительной судьбой.
Узнают их по короткой стрижке,
По беретам типа «балахон».
Их в округе местные мальчишки
Называют «дяденька шпион».
Если где-то гром далекий грянет,
В неизвестность улетят они.
Пусть им вечным памятником станет
Проходная возле «ДорНИИ».
Памяти Бояринова
Б. Кашицин
Возле старой могилы стоит ветеран,
Чуть согнувшись от ран и недуга,
И , роняя слезу, поднимает стакан
За погибшего верного друга.
Вновь и вновь возвращаются годы назад,
Снова в памяти эта картина,
Когда Гриша Бояринов свой спецотряд
Вел на штурм цитадели Амина.
Уложил всех на землю кинжальный огонь,
Смерть в потемках искала солдата,
Тут услышали голос: «Ребята, за мной,
Помирать нам еще рановато!»
Подняла командирская воля ребят,
Вдохновила единым порывом,
Под свинцовым дождем, под разрывы гранат
В бой пошли за своим командиром.
Не за Родину-мать, не за блеск орденов
Погибали герои России,
Не любили пустых и напыщенных слов,
А вот честь берегли и ценили.
Для кого-то герои давно в забытьи,
Над Кремлем не приспущены флаги,
Государство забыло, но только не те,
Кто участвовал в этой атаке.
И приходят друзья, вспоминая Афган,
На могилу солдата-героя
И, не пряча слезу, поднимают стакан
За того, кто их вывел из боя.
Колонна
М. Калинкин
Мотор на подъеме надсадно ревет,
Как будто на воздух разреженный злится,
Колонна идет, колонна идет –
Усталые траки, колеса и лица…
Колонна идет мимо горных вершин,
Лугов и полей в разноцветных заплатах
И мимо скелетов сгоревших машин,
Что были колоннами тоже когда-то.
Пусть в кузове только бензин и мука,
И, как на картинке, раскрашены горы,
Но на автомате застыла рука,
И мир сфокусирован в сектор обзора.
КАМАЗ – работяга бежит,
И, словно затвор, передернуты нервы…
На этой дороге, уж так повелось,
Стрелять нам придется вторым, а не первым!
Здесь на чаше одной сахар, соль и мука,
И бензин, и патроны, и хлеб…
А на чаше второй, что же сделать, пока
Наши души да бронежилет.
Вот воздух над жарким бетоном дрожит,
И новый КАМАЗ из него вырастает…
Дорогу пройти – это жизнь прожить,
А жизни не всем на дорогу хватает.
В горах не бывает другого пути,
И лучше колонн не сыщите цели,
Но будем идти мы, но будем идти,
И сами на мины, въезжать в их прицелы…
Здесь на чаше одной сахар, соль и мука,
И бензин, и патроны, и хлеб…
А на чаше второй, что же сделать, пока
Наши души да бронежилет.
И вспышка на склоне, разрывы и звон
Стекла лобового передней машины.
Сквозь грохот стрельбы
Чей-то сдавленный стон,
И ствол пулемета заходится длинно.
И дымно чадит, разгораясь, КАМАЗ,
Солярка и кровь на горячем бетоне…
И щурится зло сквозь прицел правый глаз
И крошатся камни от взрывов на склоне…
Что с нами, кто ранен, кто жив, кто убит –
Все это не выше другого предела.
Колонна стоит, колонна стоит,
И пули хватает большим своим телом!
Здесь на чаше одной сахар, соль и мука,
И бензин, и патроны, и хлеб…
А на чаше второй, что же сделать, пока
Наши души да бронежилет.
И смерти все туже сжимался бы круг,
Да там, за баранкой, такие ребята,
Горящий КАМАЗ покачнулся, и вдруг
К обрыву пополз на дымящихся скатах,
И, перевалив через круглый карниз,
Он, как человек, из последние силы,
Застыл на секунду и ринулся вниз,
Колонне исход подарив из могилы…
И в мире во всем больше не было зла
Нас остановить, нас заставить обратно.
Колонна пошла. Да, колонна пошла!
Второй и шестой, и восьмой, и десятый!
Здесь на чаше одной сахар, соль и мука,
И бензин, и патроны, и хлеб…
А на чаше второй, что же сделать, пока
Наши души да бронежилет.
Мотор на подъеме надсадно ревет,
Как будто на воздух разреженный злится,
Колонна идет, колонна идет –
Усталые траки, колеса и лица…
Колонна идет мимо горных вершин,
Лугов и полей в разноцветных заплатах
И мимо скелетов сгоревших машин,
Что были колоннами тоже когда – то.
Колонна идет…
Афганистан насквозь промок от слез…
Слова А. Исайкина. Музыка А. Малашенка
Афганистан насквозь промок от слез,
Ребята наши поняли здесь скоро,
Что это не страна счастливых грез,
А страшного фашисткого террора.
Нам дан приказ: идти на Царандой!
Назначены и время, и задачи.
Объект нам надо взять любой ценой
И продержаться до прихода наших.
Решенье есть, мы рвемся в жаркий бой,
Не зная, что и враг уж наготове.
Гудя от нетерпенья, словно рой,
Готов продлить он море русской крови.
Нам наплевать, что нет у нас тылов,
Ведь с нами фронтовые генералы.
Не будем мы в бою менять штанов,
В бою не будем допускать провалов.
На трех машинах мы летим вперед
Навстречу славе, а быть может – смерти.
И пусть соотношенье один к трем,
Все будут драться до конца, как черти.
Кабины сняты, мы и не темним,
Открыты всем, нам нечего бояться,
Что нас увидят. Поняли они:
В войну мы не намерены играться.
Вот вдоль решетки тянуться стволы
Направленных для встречи автоматов.
Торчат они сквозь прутья, как кресты.
Что ж, видно, наступает час расплаты.
А наш расчет? Он до предела прост:
Бей первым сам, иначе будешь битым.
Мы впереди не ожидаем роз,
Мгновенный штурм – и будет враг разбитым.
Бросок вперед – и занят вестибюль.
Гранаты рвутся и свистят осколки.
Нафары лупят, не жалея пуль,
Оскалившись, как бешеные волки.
Все получилось, выполнен приказ.
И слава тем, кто залил мрамор кровью,
Кто предпочел погибнуть среди нас.
А не бежать домой, прикрывшись корью.
Насадим память нашу на штыки
И будем вечно помнить, как когда-то
На пулеметы шли не штрафники,
А бойцы «Зенита», из ЧК ребята.
Афганистан насквозь промок от слез…
Слова А. Исайкина. Музыка А. Малашенка
Афганистан насквозь промок от слез,
Ребята наши поняли здесь скоро,
Что это не страна счастливых грез,
А страшного фашисткого террора.
Нам дан приказ: идти на Царандой!
Назначены и время, и задачи.
Объект нам надо взять любой ценой
И продержаться до прихода наших.
Решенье есть, мы рвемся в жаркий бой,
Не зная, что и враг уж наготове.
Гудя от нетерпенья, словно рой,
Готов продлить он море русской крови.
Нам наплевать, что нет у нас тылов,
Ведь с нами фронтовые генералы.
Не будем мы в бою менять штанов,
В бою не будем допускать провалов.
На трех машинах мы летим вперед
Навстречу славе, а быть может – смерти.
И пусть соотношенье один к трем,
Все будут драться до конца, как черти.
Кабины сняты, мы и не темним,
Открыты всем, нам нечего бояться,
Что нас увидят. Поняли они:
В войну мы не намерены играться.
Вот вдоль решетки тянуться стволы
Направленных для встречи автоматов.
Торчат они сквозь прутья, как кресты.
Что ж, видно, наступает час расплаты.
А наш расчет? Он до предела прост:
Бей первым сам, иначе будешь битым.
Мы впереди не ожидаем роз,
Мгновенный штурм – и будет враг разбитым.
Бросок вперед – и занят вестибюль.
Гранаты рвутся и свистят осколки.
Нафары лупят, не жалея пуль,
Оскалившись, как бешеные волки.
Все получилось, выполнен приказ.
И слава тем, кто залил мрамор кровью,
Кто предпочел погибнуть среди нас.
А не бежать домой, прикрывшись корью.
Насадим память нашу на штыки
И будем вечно помнить, как когда-то
На пулеметы шли не штрафники,
А бойцы «Зенита», из ЧК ребята.
Внезапный бой
Слова В. Ревского
Погибшим в ночь на 20 октября 1980 года
А. Пунтусу, В. Кузьмину, Ю. Чечкову и А. Петрунину
посвящается
Казалось, тишина в округе будет вечной,
Поэтому и шли гурьбой беспечной-
Спускаясь с гор в окрестностях Кабула.
И будто бы теплом уже своим подуло…
Не ведали советские ребята,
Что ночь – последняя в их жизни дата…
Пусть не повторится эта ночь проклята!
Но мы, живые, будем помнить свято,
Что убили их душманы не предвзято.
Они ведь тоже свои семьи защищали,
Когда в засаде автоматы их трещали.
Но семьям павших не легче от того,
Что «духи» те о них не знали ничего…
За что ж они кормильцев потеряли?
Зачем в чужие дали их послали?…
* * *
Стихи И. Остапкина
посвященные Александру Пунтусу
Я сегодня человека встретил,
У подъезда издали заметил
И подумал – долго не встречался,-
Подошел, а вышло – обознался.
Тот же рост и так же ладно скроен,
Иронически он был всегда настроен,
Улыбался в черные усы.
Броской был, мужской он красоты.
Помню, как знакомились мы в Чаке,
Где стоял с друзьями он для драки,
Спали средь развалин ресторана,
Ветер с гор будил их утром рано,
А окрест глядели пулеметы.
У ребят военные заботы:
Кто-то заступает в караул,
Чтобы спал спокойно тот аул.
Ну а мы сидели у костра,
Водка, как всегда, была остра.
А закуска – суп, еще консервы.
Выпили, чуть-чуть ослабли нервы.
В сумерках блеснули анекдоты,
Кто-то невзначай поддел кого-то.
Ну и он ввернул здесь пару фраз,
Жизнью подтверждаемых не раз:
«Водки, братцы, много не бывает,
Просто нам закуски не хватает!»
Тут бродячий кот прервал беседу
В поисках остатков от обеда.
Чтоб нахал застолью не мешал,
Пистолетом он его пугал.
А потом мы в БэТэРе спали.
Утро, чуть забрезжило светило,
Вертолеты сверху опустились,
Мы простились с новыми друзьями,
И в тепло, уют умчались сами.
Я сегодня человека встретил,
У подъезда издали заметил
И подумал – долго не встречался,-
Подошел, а вышло – обознался.
Тот же рост и так же ладно скроен,
Иронически он был всегда настроен,
Улыбался в черные усы.
Броской был, мужской он красоты.
И еще однажды в воскресенье
Земляка отметить день рождения
Собрались в кругу однополчане.
Кружками заздравно застучали.
За столом сидел я рядом с ним,
Сильным, смелым, умным, молодым.
Александром звать, а сам из Бреста.
Там живет и там нашел невесту,
Двое сыновей и мать-старушка…
Стукнулись заздравно наши кружки.
Пели песни и стихи читали,
Я узнал их радости, печали,
И хотя они всегда смеялись,
В песнях грустные слова встречались:
Как в бою ты ранен, враг уж близко,
Наклоняется к тебе наемник низко.
Вот уже и кольт к виску приставил,
Улыбаясь, щуря левый глаз:
«Много красных к черту я отправил.
Русского кончаю в первый раз…»
Их по свету много поносило,
Всякое в судьбе скитальцев было.
Краток о себе его рассказ:
«Выполнять готов любой приказ.
Лишь по праздникам погоны носим,
В пекло мы пойдем, зачем, не спросим».
Он этапы разные прошел,
Орденом за смелость награжден,
Был во многих дерзких заварушках.
Стукнулись в знак дружбы наши кружки.
Многое сумел бы я узнать,
Если б разрешалось рассказать.
Он позвал к себе, я отказался,
Как всегда, на день другой сослался.
Мы ценить общенье не умеем
И об этом после сожалеем.
Я сегодня человека встретил,
У подъезда издали заметил
И подумал – долго не встречался,-
Подошел, а вышло – обознался.
Сумерки спешат уже к окну.
Телефон прорезал тишину,
Голос в трубке земляка тревожен,
Говорит он тихо, осторожно.
Говорит, нелепый вышел случай,
С болью имя я его услышал.
До последнего патрона он стрелял
А потом сознанье потерял.
Он погиб, как в песне, что мы пели,
Раненый — его добить успели,
И помочь ребята не смогли,
Сашку, что из Бреста, не спасли.
Он погиб реально, не в рассказе,
Двое сыновей осталось сразу.
Рослые, с прямым, открытым взглядом.
Да еще останутся награды.
Я сегодня человека встретил,
У подъезда издали заметил
И подумал – долго не встречался,-
Подошел, а вышло – обознался.
Тот же рост и так же ладно скроен,
Иронически он был всегда настроен,
Улыбался в черные усы.
Броской был, мужской он красоты.
И до слез обидно мне признаться,
Больше не могу я обознаться,
Встретившись с похожим человеком,
Кто ушел от нас уже навеки!
И.Г. Старинову, ко Дню празднования столетия
М. Ядров, С. Гончаренко
Илья Григорьевич, легендой
При жизни стал Ваш ратный путь.
И Голливуду кинолентой
До Вашей выси досягнуть
Удастся вряд ли… Нет флюидов
Таких в нерусской стороне,
Какими лишь Денис Давыдов
Да Вы дышали на войне.
От ПээМэС – 1 до славы,
Которой ровни не найти
Вели защитника Державы
Взрывоопасные пути.
Не зря нагнали на Адольфа
Вы стах, фон Брауна взорвав!
Эх, знал бы он, что Вы – «Рудольфо»,
Тот, что под Кордовою состав
Франкистский так взорвал в туннеле,
Что, как ни жала их нужда,
Но фалангисты не сумели
На Касабланку поезда
Неделю отправлять… Не зря же
В мадридской повести своей
Писал героя-персонажа,
Рудольфо, с Вас Хемингуэй.
Не зря за честь работать с Вами
Считали маршалы… И Вы,
Едва узнав о телеграмме,
На фронт летели из Москвы.
Да, «мины ждут своего часа».
Пусть всякий ведает злодей,
Что не уйти ему от аса,
Справляющего юбилей.
Сто лет – конечно, это – дата,
Но это ж — первые сто лет!
Живите долго и богато.
Сто лет – конечно, это дата,
Но все ж еще не возраст. Нет!
Разъезд
А. Цветков. Июль 1941 г. У Кировограда, Украина.
Эшелон разбомбленный,
Неприметный разъезд,
Рядом с ним запыленный
Небольшой переезд.
Здесь сражалась отважно
Горстка наших бойцов,
За троих бился каждый
По наказу отцов.
Они прочно держали
Этот важный рубеж,
И когда умирали
Не теряли надежд.
Что настанет то время,
Когда вспомнят не раз
Комсомольское племя
И войну без прикрас.
И как память надежды
На счастливую жизнь,
Будет здесь, у разъезда
Со звездой обелиск.
Москва
А. Цветков. Декабрь 1941 г. Под Ельцом
Когда фашистов осенней порою
Мы отбивались едва,
Мы понимали — за нашей спиною
Тревожно вздыхает Москва.
Когда в контратаку, как смерч, поднималиась
Солдатская наша братва,
Тогда, словно клятва, вокруг раздавалось:
«Тебя защитим мы, Москва!»
Когда прорывались фашистские ассы
К заводам, больницам, церквям,
Упорство и мужество высшего класса
Всем показала Москва.
Когда же приблизились немцы к столице,
Запали всем в душу слова:
«Ни перед кем, никогда не склонится
Наша родная Москва!»
Когда мы ударили в контрнаступленье,
Везде прокатилась молва:
«Это награда за наше терпенье,
Это победа, Москва!»
Сорок первый
А. Цветков. Декабрь 1941 г. Под Харьковом
Это был не отход, а горячие схватки
С сильным, коварным и наглым врагом.
Насмерть стояли дивизий остатки
Под Ленинградом, Смоленском, Орлом.
Помнится, как мы не раз отбивали
В день до десятка жестоких атак,
Как умирали, но побеждали
Хваленых, отпетых фашистских вояк.
Мы кровью полили дороги отхода,
От древнего Бреста до самой Москвы,
Но жаркие дни сорок первого года
Останутся в памяти, в сердце, в крови.
Немало погибло нас в первых сраженьях,
Но мы зародили победы зарю.
За мужество, стойкость, отвагу, терпенье
Солдат сорок первого боготворю.
8-е марта
А. Цветков. Март 1943 г. У Калинковичей, Беларусь
Сегодня день 8-го марта,
А я под проволокой ползу,
Взрывчатку в тыл врага несу, —
Такая выпала мне карта.
Её сам Гитлер разыграл,
По-воровски ударив в спину,
Убийц послушную машину,
Нацелив прямо на Урал.
Я это не могу простить
И буду рвать фашистов в клочья,
Зимой и летом, днём и ночью,
Чтоб только Родину спасти!
Сегодня день 8-го марта, —
Любви и жизни день единства,
День дорогого материнства, —
За них вперёд ползу азартно!
Хатынь
А. Цветков. 22 марта 1944 г., в первую годовщину трагедии деревни Хатынь, западнее Рогачёва, Беларусь
Быстро стала печально известна,
От тайги до кавказских вершин,
От Чукотки до Минска и Бреста,
Белорусская вёска Хатынь.
Колыбель партизанского края,
Где леса да небесная синь,
С болью в сердце тебя вспоминаю,
Белорусская вёска Хатынь.
Помнит вёска набег супостата
И сердца леденящую стынь,
Помнит факел над каждою хатой
Белорусская вёска Хатынь.
Она помнит, как нечисть согнала
Всех селян в уцелевший овин,
Как огромным костром запылала
Белорусская вёска Хатынь.
Нету жизни без вечного хлеба,
Нету смерти без скорбных руин —
И взметнулась в студёное небо
Белорусская вёска Хатынь.
Весна снова встречает ручьями,
И, наверное, до самых седин
Будет сниться мне часто ночами
Белорусская вёска Хатынь.
Белорусская весна
А. Цветков. Март 1944 г. Сев. Рогачёва, Беларусь
Весенний луч ласкающий
Сгоняет прочь снега,
Слезою обжигающей
Днепр моет берега.
Ещё орда немецкая
Терзает Беларусь.
Но скоро власть советская
Её вернёт в Союз.
Её спасёт солдатская
Великая любовь,
Закалка сталинградская
И пролитая кровь.
Не потому ли луч ласкающий
Сгоняет прочь снега,
Чтобы в бою решающем
Добили мы врага.
Возвращение
А. Цветков. Октябрь 1945 г. Смоленская область
Моя ли это, земляки, деревня —
Пригорок жёлтый и на нём копна,
Три пары хат, погост за ними древний, —
Все, что не унесла жестокая война.
С водой воронки на вчерашней пашне,
В садах одни лишь танков колеи,
И рощи нет, и нету школы нашей,
И нет почти что сверстников моих.
Мой бедный край! Как осень я люблю
И постепенное природы увяданье,
Израненной душой я трепетно ловлю
И не могу глядеть без состраданья.
На все, на всех, на карточку отца,
Которого загнал проклятый враг в могилу,
на мать мою, безвестного бойца,
Которого война не сохранила.
Вот почему хочу, чтоб снова ты расцвёл,
И стал, как прежде, знатным и богатым,
И чтобы славы вечной ореол
Сиял над победителем-солдатом.
Так, здравствуй, навсегда, родимое селенье,
Пригорок жёлтый и на нём копна,
И знайте, земляки, что ваше повеленье —
Дойти в Берлин — я выполнил сполна.
Вечер на чужбине
А. Цветков. Ноябрь 1945 г. город Веймар, Германия
Под мерцаньем вечерних огней
Смотрю с грустью на дали чужие.
Где же круг моих прежних друзей,
С кем дороги свели фронтовые?
Разбросала по миру судьба
Наше кровью сплоченное братство.
Не хочу, чтобы утром труба
Позвала меня снова сражаться.
На войне я любил запах роз
И хранил столько светлых мечтаний.
Почему же мне вечер принёс
Только боль моих прежних скитаний?
Тяжело на чужбине мне жить,
Видеть мрачные, злобные лица,
Вереницу дождей торопить
Надоело, как вся заграница.
Одного я хочу пожелать —
Побыстрее увидеть Россию,
Отчий дом и страдалицу-мать
Да березки до боли родные.
А потом не страшна мне гроза
И суровой судьбы километры.
Я хочу, чтоб в мои паруса
Дули только попутные ветры.
Я не хочу
А. Цветков. Февраль 1946 г. Германия
Я не хочу терять вновь друга
Здесь, на полях чужой страны.
Я не хочу, чтоб злая вьюга
Пугала призраком войны.
Я не хочу, чтобы морозы
Всегда сопутствовали нам,
Я не хочу, чтоб скорби слезы
Меня душили по ночам.
Но я хочу до дней заката
Пройти последний в жизни путь:
Суровой поступью солдата:
За океан перешагнуть.
Ветеранам
А. Цветков. 2002 г. Москва
Ветераны войны,
Ветераны труда,
Будут лучшие дни
И светлее года.
Ветераны войны,
Ветераны труда,
Пусть сияют огни
И не меркнет звезда.
Ветераны войны,
Ветераны труда,
От народа страны
Вам любовь навсегда!
Ветераны войны,
Ветераны труда,
Жаль, что ваши сыны
Завели в никуда.
Многие, прошедшие КУОС, являются бардами, композиторами, поэтами, в чьих произведениях живет сердце очевидца.
Поэзия Владислава Ревского наполнена глубоким смыслом и сопереживанием с тем, что происходит в стране и со страной. С огромной поэтической страстью и убежденностью он выражает настроения своего поколения и отражает состояние современного российского общества, чему яркими примерами являются и мьюзиклы.
В.Е. Ревскй прошел службу в погранвойсках, в группе «Вымпел», в начале и в конце 80-х гг. находился в составе ограниченного контингента советских войск в Афганистане.
Готовится постановка мьюзикла «Спецназ» на сцене «Центрального академического театра Российской Амии». В мьюзикле о легендарном герое «Возвращение Ильи Муромца» используются уже другие приемы показа внешнего облика защитника Русской земли. В обществе все более проявляется интерес к ярким историческим фигурам и появление былинных героев в мультипликации и современных литературных произведениях можно назвать новой волной патриотического осмысления прошлого своей страны в начале XXI века.
Всем известен образ былинного богатыря, народного любимца-заступника Ильи Муромца. С его именем совершались ратные подвиги, назывались самолеты, танковые колонны и военно-морские суда.
Мозг человечества
В. Ревский
Горы – мозг человечества.
Они дышат, влияют, живут.
Судьбу мира, с пониманием отеческим –
В подсознанье своем берегут.
Я тоже служил в «Спецназе»
В. Ревский
Я тоже служил в «Спецназе».
Не хочется вспоминать,
Как возвращались на базу-
Чтоб часик-другой поспать…
Когда сам послужишь в «Спецназе»,
Увидишь ты в братстве толк.
Тебя не подцепят сразу,
Пробьешься – как в чаще волк.
Не трогала зябкость ночи,
Мог сутки в засаде сидеть…
Родные усталые очи –
Умели потом обогреть.
Когда сам послужишь в «Спецназе»,
Увидишь ты в братстве толк.
Тебя не подцепят сразу,
Пробьешься – как в чаще волк.
Впереди злые тропы, горы.
В рюкзаке – что нам надо, есть.
Только жены отводят взоры –
Тяжких вздохов потом им не счесть…
Когда сам послужишь в «Спецназе»,
Увидишь ты в братстве толк.
Тебя не подцепят сразу,
Пробьешься – как в чаще волк.
Без мужей там вершились роды,
Сыновья все ж росли в отцов.
О «Спецназе» слагают оды –
Славят крепких в строю бойцов!
Когда сам послужишь в «Спецназе»,
Увидишь ты в братстве толк.
Тебя не подцепят сразу,
Пробьешься – как в чаще волк.
Пасхальный день
В. Ревский
Ты ответь, как бы так, ненароком –
Что так тяжко болит в глубине?
И каким ты здесь скован зароком,
Что молчишь – как о прошлой войне?
Хоть на Пасху забудь все обиды.
На людей просветленно взгляни.
Не буди ты афганские «виды»
И сейчас никого не вини.
Не кори ты друзей понапрасну,
Осуждать никого не спеши…
И в пресветлую дивную Пасху –
Камень прошлого сбрось ты с души.
Пусть былое песком запорошено,
Пусть Афган не смолкает в груди –
Не гляди ты оттуда, из прошлого,
А задумайся: что впереди?
В этот день христианского праздника –
Покаяние Богу несут…
Будет Бог, покаянием радуясь,
Свой вершить всепрощенческий суд.
Попрошу у Него я прощения
За сомнения вины – не вины,
За былые мои прегрешения –
В пекле долгой афганской войны…
Картины прошлого
В. Ревский
Возникают, помимо сознанья,
Сны былого – нет сил их терпеть…
Видно, это дано в наказанье,
Что пытаюсь душой уцелеть.
Промелькнет босоногое детство.
Юность снова взбрыкнуть норовит.
Правда, взрослое грустное действо
Будоражит – аж сердце болит…
Вижу Азию явью кошмарной,
Вот Москва… А вот Дальний Восток.
Уголок вижу, Юрмалой славный…
Вижу милой Отчизны порог.
Явь не сладкая, в общем-то, штука…
Но свой гнев укротить я стремлюсь.
Зацепила промозглая скука…
Но зачем же я с прошлым борюсь?
Выхожу сам я редко из тени…
И театры не манят никак.
Прозябая, как будто от лени –
Я ищу жизни яркий маяк!
Мне бы с прошлым вне сна разобраться.
Мне б покой обрести для души.
Шепчет воля: «Смотри, не сломайся
Средь полночных терзаний в тиши…»
Тишина
В. Ревский. Музыка и исполнение П. Быкова
СЛУШАТЬ (скачать) [6,43Mb mp3]
Своим друзьям
С. Климов
СЛУШАТЬ (скачать) [5,5Mb mp3]
Спецназ Ильи Муромца (мюзикл)
В. Ревский, В. Аушев, П. Быков
ЧИТАТЬ (скачать) [0,3Mb DOC]
Возвращение Ильи Муромца (мюзикл)
В. Ревский, В. Аушев, П. Быков. Музыкальная фантасмагория
